| В ходе прений я рассказывал о странностях событий 14 ноября 2016 года. Но не меньше странностей обнаруживается и в ходе самого судебного следствия. | Au cours des débats, j’ai parlé de l’étrangeté des événements du 14 novembre 2016. Mais le déroulement de l’enquête judiciaire elle-même n’a pas été moins riche en étrangetés. |
| Это удивительное следствие: в нем потерпевший сначала превращается в свидетеля (речьо об Игоре Сечине — Ред.), а потом фактически утрачивает даже этот статус — превращается в мнимого свидетеля, который, затерявшись где-то в просторах между Ханты-Мансийском и Римом, растворился. Так же растворился, как растворился пресловутый синергетический эффект для бюджета от приобретения его компанией «Роснефть» акций компании «Башнефть». | C’est une instruction surprenante: celui qui est d’abord la victime devient ensuite un simple un témoin (NDLR: on parle de Setchine bien sûr), puis il perd même même ce statut, il se transforme en un témoin imaginaire qui, est perdu quelque part dans l’immensité entre Khanty-Mansiysk et Rome, il s’est dissous. Il s’est dissous comme le fameux effet de synergie pour le budget que devait représenter l’acquisition des actions de Bachneft par son entreprise Rosneft. |
| Растворился, только запах серы в воздухе остался. Мнимый свидетель, притворный свидетель, какой-то подпоручик Киже. Ни потерпевший, ни свидетель — кто же он в процессе? Может, специалист? Ну, скорее всего, специалист. Специалист по проворачиванию определенного рода делишек. Дурно пахнущих делишек. | Il s’est dissous, seule l’odeur de soufre est restée dans l’air. Un témoin imaginaire, un prétendu témoin, un lieutenant Kije. Ni victime, ni témoin – qui est il donc dans ce procès? Peut-être un spécialiste? Eh bien, très probablement, un expert. Un expert pour monter en deux temps trois mouvements un certain genre de magouille. Des magouilles malodorantes. |
Le délibéré est attendu pour vendredi.