| Шел чудак, Раскаленному солнцу подставив нагретый чердак. Шел чудак. За спиной его тихо качался рюкзак. Шел домой, Представляя, как все удивятся тому, что живой. Что ничто не случилось такого с его головой. Так и есть. У него для людей была самая добрая весть. И он шел по дороге, от счастья светящийся весь. Love and peace! Люди могут, конечно, спастись от падения вниз. И он шел рассказать им о том, как им можно спастись. Рассказал. И напуган был всем этим весь этот зрительный зал. И слова его долго летели сквозь этот базар В пустоту. Он шел к людям, он нес им надежду, любовь, красоту. Люди взяли его и гвоздями прибили к кресту. Каждый раз, Когда сходятся звезды, сойдя со своих звездных трасс, Все становится ясно без всех этих жестов и фраз. Каждый раз, Когда кровь на ладонях и падают слезы из глаз, Очень больно смотреть, если кто-то страдает за нас. |
Il y avait un excentrique qui marchait, Au soleil brulant il exposait sa tête réchauffée. Un excentrique marchait. Derrière lui se balancait calmement un sac à dos. Il allait à la maison Représentant comme tout le monde serait surpris qu’il soit vivant. Que rien ne soit arrivé à sa tête. Voilà, c’est justement ça. Il avait pour les gens la meilleure des nouvelles. Et il marchait le long de la route, tout rayonnant de bonheur. Love and peace! Les gens peuvent, bien sûr, échapper à la chute. Et il est allé leur dire comment ils pourraient être sauvés. Il leur a dit. Et toute cette salle de théâtre était effrayée. Et ses mots pendant longtemps ont volé à travers ce bazar Dans le vide. Il est allé voir des gens, il leur portait l’espoir, l’amour et la beauté. Les gens l’ont pris, et l’ont cloué à une croix. A chaque fois que Se rencontrent les étoiles, sortant de leurs trajectoires stellaires, Tout devient clair, sans tous ces gestes et ces phrases. A chaque fois qu’ il y a du sang sur les mains et des larmes qui tombent des yeux, Il est très pénible de regarder, si quelqu’un souffre pour nous. |
En Russie
Des sons de Russie
