Chklovsky: Le chat

Шкловский – Кот
 Плакал кот
Убили хозяина
спасти было нельзя его
предупредительный выстрел в живот.
Плакал кот
Хозяин был славный мужик
теперь на кухне в крови лежит
в комнату не идет.
Плакал, заливался слезами
кот, зачем его связали
в рот зачем засунули дохлую мышь.
Если хотели что-то узнать у него
или что-то взять у него
неужто нельзя было тише.
А тем более кому он был нужен
безвольный мудак неуклюжий
с зарплатой такой и к тому же
сраный интеллигент.
Но они ждали его на кухне
в спортивных костюмах
один пухлый
другой худой как скелет.
И если вырваны замки
если в дои пришли враги
ты не плач мой кити-кетный друг
пистолеты часто врут
ножи дураки
кричи и беги
кричи беги
кричи беги
кричи беги.
Плакал кот
убили хозяина
соседи хотели взять его
но кот вернулся в квартиру назад.
Говорит не очень-то и хотелось
в квартире метров 110
и окна с видом в Нескучный сад.
А потом как-то быстро наследство оформил
на кухне холод был
дал на лапу в ЖеКе пятьсот.
В милиции что-то подозревали
но кот так рыдал о хозяине
и дело ушло в песок.
Место где хозяин лежал
теперь закрывает шкаф
Жаль его говорит кот дружкам
когда приглашает к себе на банкет.
Много приходит котов и кошек
а из людей хороших лишь двое –
пухлый и худой как скелет.
если вырваны замки
если в дои пришли враги
ты не плач мой кити-кетный друг
пистолеты часто врут
ножи дураки
кричи и беги
кричи беги
кричи беги
кричи беги.
Плакал кот
убили хозяина
Плакал кот
убили хозяина
Плакал кот
убили хозяина
Плакал кот
Le chat pleurait
On a tué son maître
Il n’a pas pu le sauver
Un coup de semonce dans l’estomac.
Le chat pleurait
Son maître était un gars sympa
Maintenant, dans la cuisine, il gis dans son sang
Il ne va pas dans la chambre.
Il pleurait, il répandait ses larmes
Le chat, pourquoi l’a t-on ligoté?
Pourquoi lui a-ton fourré dans la bouche une souris morte?
Si vous voulez le faire parler
Ou lui prendre quelque chose
C’était pas possible de faire plus calme.
D’autant plus que qui en avait besoin
C’était juste un plouc maladroit et sans volonté
Avec un salaire tel que le sien et d’ailleurs
Un putain d’intellectuel.
Mais ils l’attendaient dans la cuisine
En survêtement
L’un grassouillet
L’autre maigre comme un squelette.
Et si les verrous avaient arrachés
Si des ennemis sont venus
Ne pleure pas mon ami Kitty-ketny
Les pistolets mentent souvent
Les Couteaux sont des idiots
Crie et cours
Crie, cours
Crie, cours
Crie, cours.
Le chat pleurait
On a tué son maître
Les voisins voulaient le prendre
Mais le chat est revenu dans son appartement.
On dit pas grand-chose et on voulait
Un appartement de 110 mètres carrés
Et une fenêtre donnant sur un jardin pas triste.
Et puis rapidement l’héritage a été fait
Dans la cuisine il faisait froid
On a graissé la patteau syndic’.
A la police on soupçonnait quelque chose
Mais le chat pleurait tellement son maître
Et l’affaire a été enterrée.
A l’endroit où le propriétaire gisait
Est fermée maintenant par un placard
Le chat dit aux amis qu’il regrette
Quand il invite à un banquet chez lui.
Un grand nombre de chats et chattes viennent
et parmi les gens bien il n’y en a que deux
L’un gros et l’autre maigre comme un squelette.
Et si les verrous avaient arrachés
Si des ennemis sont venus
Ne pleure pas mon ami Kitty-ketny
Les pistolets mentent souvent
Les Couteaux sont des idiots
Crie et cours
Crie, cours
Crie, cours
Crie, cours.
Le chat pleurait
On a tué son maître
Le chat pleurait
On a tué son maître
Le chat pleurait
On a tué son maître
Le chat pleurait

Chklovsky: OGPOU

OGPOU c’est la police d’état soviétique (Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ) c’est à dire Direction Politique d’état Unifiée).

ШКЛОВСКИЙ. « ОГПУ »
Это было в 34-ом году,
Золотые дни моей жизни, да и всего ОГПУ.
Дашка была расстроена, выпал из окна кот,
Ирка Строева две недели как сделала аборт.
Я мотался по городу, в основном по рабочим делам,
Работы было по горло, косили врагов по тылам,
Двадцать выездов в сутки,
Тридцать выездов в сутки,
И почти в каждом доме притаились какие-то суки…

 

И вот как-то ночью волочим какого-то блядского попа,
Черный ход заколочен, а у подъезда как назло толпа.
« Тихомиров, вперед! В чем дело? Даешь проход!
« Он делает шаг – и в туже секунду грохот в ушах!
И яркая вспышка, и крик,
И щекою скребу холодный пол,
Что-то горит внутри,
Не могу нащупать затвор,

Тихомиров рычит: »Терпи! »; сквозь дым стреляет прямо во двор
Раз! Два, три! – Поповский сын убит в упор
Неужели этот мелкий шкет рванул взрыв-пакет,
Не могу поверить, бред, парню семь лет!
Поднимают меня, волокут в машину,
Кровь течет в штанину,
Кто-то кричит: « Наложите шину! »;
Кто-то уже смотрит мимо…

До утра пролежал без сознания, в семь
Всем показалось, подох совсем,
Приехал начальник особого отдела,
Оглядел меня как тело, спросил, в чем дело,
А потом вдруг добавил,
Выставив всех врачей нахер:
« Да все нормально, парень!
Вылечим, не робей, нахер!
Ты гордость ОГПУ, заморозим тебя в спецгробу,
Проснешься в 2015 году, назло врагу,
Там медицина будет круче на круг,
Электронная машина, лазерный хирург,
Сошьют тебе кости, не бзди,
Органы безопасности сумеют бойца спасти! »
Привезли на место, если честно,
Я уже был как тесто.
Заложили в гроб, там тесно,
Еле фуражка влезла,
Потом всё вроде как завертелось в хоровод –

Прощай, моя советская родина!
Тридцать четвертый год!
Прощай, товарищ Ягода, хороший ты человек!
Как миг пролетели годы, и вот двадцать первый век,
Операция без боли, потом два месяца в санатории,
И вот я и будто дома, в родной конторе я!
И да, скучаю невольно по всем кто остался там,
Слава Богу, работы по горло – враги опять по тылам,
Двадцать выездов в сутки,
Тридцать выездов в сутки,
И здесь в каждом доме
Притаились какие-то суки!

Ça c’est passé en 1934
Les meilleures années de ma vie et tout le l’Oguépéou.
Dashka était contrariée parce que le chat était tombé par la fenêtre,
Irka Stroeva venait d’avorter il y a deux semaines.
Je faisais toute la ville, surtout pour le travail,
J’avais du boulot jusque là, on fauchait les ennemis par derrière.
Vingt sorties par jour. Non, trente sorties par jour,
Il y avait de ces salops qui se cachaient presque dans chaque maison .

 

Et voilà qu’une nuit on traînait un putain de prêtre,
On barre la sortie de derrière, et à l’entrée exprès pour nous contrarier il y a un attroupement.
« Tikhomirov, bouge-toi! Qu’est ce qui se passe? Conduis nous! »
Il avance et à la même seconde un énorme fracas dans les oreilles,
Un flash très intense, et un cris, et le sol froid me racle la joue,
Quelque chose brûle en moi. Je ne peux pas trouver la gâchette,

Tikhomirov grogne: « accroche toi! » je tire direct dans la cours malgré la fumée…
Une! Deux! Trois! Le fils du prêtre est abattu à bout portant.
Est il possible que ce petit gars ait fait sauter une bombe artisanale?
Non je peux pas le croire c’est des conneries, il a juste sept ans!
On me relève, on me traîne jusqu’à une voiture, du sang coule sur mon pantalon.
Quelqu’un crie « faites un garrot », quelqu’un détourne le regard.

Je suis resté inconscient jusqu’au matin, à sept heures il m’a semblé que j’allais crever pour de bon,
Le chef des opérations spéciales est arrivé
Il a examiné mon corps, et demandé ce qui se passait,
Et soudain il a ajout que tous les médecins pouvaient aller se faire f…:
« Tout va bien les gars. On va te soigner, tiens bon!
Tu es la fierté et la joie de la police secrète, on va te congeler dans un cercueil spécial.
Pour contrer les ennemis, tu te réveilleras en 2015!
A ce moment-là, la médecine aura bien progressé
Des machines électroniques et la chirurgie laser.
On te recoudra les os, ne fais pas dans ton froc —
Les organes de sécurité savent sauver leurs combattants! »
Honnêtement quand ils m’ont amené ici j’étais comme de la pâte.
On m’a installé dans le cercueil, c’était étroit, ma casquette est à peine rentrée,
Puis tout s’est mis à tournoyer…

 

Adieu, ma mère patrie Soviétique! 1934!
Adieu, camarade Yagoda, t’es quelqu’un de bien!

Les années passèrent en un instant, et voilà le XXIième siècle.
Opération sans douleur, puis deux mois de repos en sanatorium …
Et voilà je suis comme à la maison, ces murs me sont familiers!
Ceux qui sont restés là bas me manquent, j’y peux rien,
Dieu Merci j’ai encore du boulot jusque là avec tous les ennemis sur nos arrières,
Vingt sorties par jour. Non, trente sorties par jour,
Ces salops se cachent presque dans chaque maison!